Текст: Беседовала Татьяна Гоцуленко
1 января 1970

Заказчик должен быть профессионалом

15 мая 2015 года в Ленинградской области появилась Дирекция единого заказчика. Мы поговорили с ее руководителем Игорем Кононенко о том, чем занимается новая структура.

– Игорь Петрович, Дирекция появилась как ответ на пробелы в законодательстве?

– Все верно. Региональный фонд капремонта столкнулся с несовершенством федерального законодательства, по которому было сделано допущение – фонду было присвоено звание технического заказчика. Такого понятия в Строительном кодексе нет. Для чего это было сделано законодателем? Чтобы у региональных фондов не было необходимости получать лицензии и допуски, ведь полноценный заказчик должен иметь свои службы по контролю, по охране труда и так далее. Что такое технический заказчик? Технический заказчик собирает средства, аккумулирует на своем счету, берет от муниципалов сметы, направляет их в Комитет, занимающийся вопросами ЖКХ, получает обратно в виде Программы, проводит торги, конкурсы и нанимает отдельную организацию, которая занимается строительным контролем. То есть исключительно организует процесс. Отсюда основные проблемы. Первая из них – низкое качество сметной документации, поскольку фонд капремонта не в состоянии ни перепроверить ее, ни исправить. Но ведь может оказаться, что проводить капитальный ремонт конкретного дома нецелесообразно, жителей пора расселять и либо начинать реконструкцию здания, либо вообще сносить его. А для оценки уже требуется лицензия и дополнительные разрешительные документы, которых у фондов капремонта нет. Регионы решают эту проблему двумя путями: создают полноценного, а не просто технического заказчика на своей базе или же отдают на аутсорсинг часть функций.

– Какой вариант предпочтительнее и почему?

– Поскольку наш Фонд капремонта находится на 100% финансировании правительства Ленобласти, если увеличить численность сотрудников, вырастет нагрузка на бюджет. А вот в том, что создается отдельная организации, как наша, есть два положительных момента. Во-первых, мы берем на себя создание перечня работ, осмечивание, дефектование – эти этапы предшествуют составлению сметной документации, причем гарантируем, что 10 квадратных метров в смете не окажутся 100 квадратными метрами в реальности. А ведь любая такая ошибка ведет к тому, что мы отодвигаем ремонт еще на полгода каждый раз! Потому что новые параметры – это новая смета. Новая смета – это новое утверждение у собственников, на которое по закону отводится три месяца, однако, как правило, половину смет собственники в отведенный срок не утверждают, тогда у нас уходит еще две недели на утверждение у муниципальных или районных администраций, потом 54 дня длится конкурсная процедура. Вдобавок надо учитывать сезонность ремонта. Кроме того, есть вещи, которыми мы ограничены – это стоимость выполнения работ. Одинаковые сметы для домов во Всеволожске или Гатчине, с одной стороны, и в Лодейном поле, Бокситогорске или в Луге, с другой, имеют разную рентабельность...

– За счет чего существует Дирекция?

– Мы получаем генподрядные 5%, на которые содержим компанию, платим зарплаты, арендуем помещения, компьютеры и так далее. Отмечу, что эту нагрузку мы сняли с регионального бюджета. До конца года планируем выйти на оборот в 450 миллионов рублей.

– С чего вы начали работу?

– Уже в июне нам было дано поручение отработать все бесхозные объекты 2014 года (программа 2014 года заканчивается 1 августа 2015). Дело в том, что есть ряд зданий, где возникли технические вопросы, более того, есть такие объекты, где конкурс по выбору подрядчиков провалился. Словом, не надо думать, что госкомпания собирает сливки – самые выгодные по локации и другим параметрам объекты. В конкурсах мы участвует на общих основаниях, таково требование федерального законодательства: мы не можем быть единственным поставщиком услуги. И, кстати, мы не все конкурсы выигрываем! Безусловно, у нас также появились здания, расположенные ближе к городу, – выгодные объекты – однако они никогда не составят 100%. Добавлю, что мы планируем свои объекты страховать, и понятно, что мы просто так завтра не исчезнем, тем более, что в Совет директоров входят председатели комитетов, заместитель председателя КУГИ, председатель постоянно действующей комиссии ЗакСа по ЖКХ – и обеспечивают тотальный контроль.

– Государственные компании заранее подозревают в коррупции...

– Когда сдается объект, оплата не производится до того момента, пока вся исполнительная документация не подписана пятью сторонами – собственниками, нашим отделом строительного контроля, специалистами по строительному контролю Фонда регионального оператора капитального ремонта, представителям Государственного жилищного надзора и районной администрацией. Вся информация публичная, размещается на сайте Фонда – там и сметы, и отчеты об исполнении... Как в таких условиях может существовать коррупция? Но вы знаете, почему ходят такие разговоры? Потому что у сферы ЖКХ сейчас такая специфика – на ней очень просто зарабатывать себе очки. Ведь 30 лет с жилфондом никто ничего не делал, за год проблемы все равно не решить, но пиар сделать себе легко: инициируй возбуждение дела – «О, работает!». На самом деле, контроль в ЖКХ сейчас чрезмерный, надзорные органы начинают конкурировать друг с другом, один с сошкой, семеро с ложкой, как говорится. На одного сотрудника у нас полконтролера!

– У вас уже есть представление о том, как Дирекция будет развиваться?

– Мы уже беседовали с вице-губернатором о том, что наши задачи должны быть расширены, мы начнем играть роль заказчика – генподрядчика по ряду знаковых для области объектов водоснабжения, канализования, энергетики, так как весь ряд служб, необходимых для генподрядчика, у нас создан. Заняться этими вопросами важно, потому что заказчики – муниципалитеты и профильные комитеты не всегда в состоянии грамотно составить техническое задание. Думаю, уже в следующем году мы уже начнем реализовывать это направление. Наконец, я полагаю, что мы все-таки придем к страхованию работ. Мы уже сейчас сотрудничаем с компанией «СОГАЗ», полагаю, что страховщики будут вынуждены участвовать в приемке работ, потому что захотят удостовериться, что уже завтра не настанет страховой случай.

– Но он не настанет?

– Нет, потому что мы пришли работать, а не пиариться.